Ficbook

— И всё-таки эти ваши фокусы, Холмс, не такие уж сложные, - не без самодовольства вдруг произнес Ватсон в одно обычное Лондонские утро.

Холмс с удивлённым видом отложил в сторону свою утреннюю газету, вынул изо рта любимую трубку с коралловый мундштуком и вперил в соседа немного насмешливый взгляд.

— Действительно? – Холмс, однако, был несколько оскорблен таким выпадом со стороны друга. Хотя вместе они пережили слишком много, чтобы обижаться на неосторожную или нескромную фразу, детектива задело это самонадеянное замечание.

— Именно так, милый Холмс, - врач растянул губы в улыбке, в то время как сыщик хмурил лоб, - я даже осмелюсь сказать, что в некоторой мере стал приемником вашего таланта. А значит я также могу считать себя частным детективом, как и вы, - продолжал Ватсон, вставая с кресла и подходя к окну.

— Так покажите же скорее свой талант, дорогой Ватсон, - резко прервал его Холмс, точно также поднимаясь и подходя к окну, - на чём угодно, хоть на том человеке, что расплачивается сейчас с кэбменом.

Детектив многозначительно замолчал, взял в зубы трубку и начал медленно погружаться в белые облака дыма. Тем временем доктор нашел среди множества прохожих нужного мужчину. На глазах Ватсона франт, одетый по последней моде отпустил кэб, дав кучеру большие чаевые. И немного помедлив, доктор изрёк:

— На нём дорогой фрак, хорошие ботинки, а значит он богат и, видимо, живет не в Лондоне. Бейкер-стрит в 20 минутах от Паддингтона скорее всего он приехал именно оттуда. А в нужное нам время прибывает поезд из Йоркшира. Он, очевидно, одинок и, полагаю, у него нет детей.

Ватсон обернулся, услышав странный звук со стороны друга. Холмс, окутав клубами дыма всю комнату, издавал ни с чем не сравнимый звук, который заменял ему самый весёлый смех. На этот раз оскорбился уже доктор:

— Я в чём-то не прав?

— Дорогой Ватсон, вы безусловно правы, но позвольте мне кое в чём вас исправить.

В ответ на это врач поджал губы, но ничего не сказал.

— Вы начали с того, что он богат. Это конечно так, но его богатство – лишь наследство близкого родственника, например, дяди, и по всей видимости его деньги на исходе. С вашей стороны было невежливо не отдать честь его стрижке, цилиндру, дорогим часам на цепочке и чемодану. Толстый кожаный багаж он оставил в кэбе, и, конечно, велел кучеру отвезти вещи в гостиницу. Сначала я подумал, что перед нами настоящий дэнди, но он лишь щёголь. Его фрак хоть соответствует последней моде, но сшит точно не в Англии. Размер его чемодана и костюм говорят мне о том, что наш мужчина прибыл из страны более далекой, чем Йоркшир, - Холмс усмехнулся, - Вы сказали, что он прибыл с Паддингтона, но посмотрите: левая штанина его брюк основательно запылена, значит до того, как сесть в кэб, он ехал в двуколке, сидя слева от кучера. Зачем бы ему пересаживаться с одного извозчика на другого? Ответ – он приехал издалека. Мужчина мог бы выбрать более приличный транспорт, но скорее всего сэкономил. Вот вам и растраченное наследство. Почти уверен, что этот оригинал родом из России (в Лондоне никто не делает часы с таким изяществом).

Детектив на секунду замолк, а потом спросил изменившимся голосом: «Ватсон, вы ведь знаток человеческих чувств, как вы могли не заметить это выражение на его лице?»

— Какое выражение? - доктор окончательно терял хорошее настроение.

— Он словно убил лучшего друга.

— Так может вы ещё скажете, как его зовут? – Ватсон начинал злиться и теребил седеющие усы.

— Легко, мой милый Ватсон, - детектив уже не волновался, а открыто смеялся над другом, - Евгений Онегин.

— Ба, да это просто ваша фантазия, Холмс! Разрешите мне в очередной раз усомниться в ваших выводах. – врач окончательно вскипел.

— Это ваше дело, Ватсон, вы можете не верить.

Холмс опустился в любимое кресло и вновь начал увлеченно набивать трубку. Вдруг сыщик залился заразительным смехом, которому без особого на то желания поддался и доктор. Каково же было удивление миссис Хадсон, когда два взрослых человека без причины хохотали на весь дом едва ли не четверть часа.

— И в чём же шутка, Холмс? – спросил, вытирая слезы, Ватсон.

— Я, милый друг, просто читал книгу об этом человеке. Не узнать его было бы сложно.

Кажется, в то утро мужской смех был слышен даже в Букингемском дворце.